Сегодня в нашей постоянной рубрике «Лучше один раз прочесть» предлагаем читателям вспомнить, как проходила газификация Москвы в послевоенные годы. Статья "Стальная нить" из газеты «Правда» за № 301 от 21 декабря 1946 года написана в художественном ключе и, возможно, полнее раскроет как подвиги советских трудящихся, так и обстановку тех лет.



В завершение статьи по традиции комментарии редакции.

«Хозяйка квартиры, молодая работница с Трехгорной мануфактуры, вернулась домой с работы в вечерних сумерках. Дом, где она жила, находился в Шмидтовском проезде на Красной Пресне. Еще на пороге, открыв дверь, она услышала оживленные голоса, доносившиеся с кухни. И девушка улыбнулась: «Наверное, газ провели». Его ждали с лета, с того дня, когда в Шмидтовском проезде, на Звенигородской улице, на Мантулинской стали рыть траншеи и прокладывать трубы для газа. Многие жители поселка помогали рыть траншеи — всем хотелось, чтобы газ был проведен как можно быстрее.

Девушка еще застала слесарей, которые только что закончили работу. Они были на кухне. Все жильцы в этот вечерний час были там: и мать, старуха-пенсионерка, и работница с «Пролетарского труда», и дети, и даже учитель музыки, которого в квартире считали гордецом — он редко показывался на кухне. Но даже и он пришел сегодня на кухню. Старая ткачиха от имени всех жильцов квартиры благодарила слесарей за хорошую работу. Она утверждала, что только женщины могут полностью оценить по достоинству газовую плиту; только женщины могут понять, какую тяжесть это снимает с плеч домашних хозяек.

Вот тая завязалась живая, простая беседа на кухне, беседа, в которой обыденное и житейское переплеталось с вопросами, выходящими далеко за пределы маленькой кухни. Молодой слесарь торопил своего старшего товарища — бригадира: «Все сделано, люди довольны, можно итти». Но пожилой слесарь не спешил уйти. То ли выражение радости, которую он увидел на лицах жильцов, тронуло его душу, то ли ему самому было приятно посидеть на этой кухне, где горел голубой рожок газовой плиты, но он задержался. Его стали расспрашивать о газопроводе, который соединил Саратов с Москвой. Кое-что он знал и стал рассказывать. Каждая плита, говорил он, плита и газовая колонка обходятся государству около 4.000 рублей. Он подчеркнул: это по государственной расценке. В поселке же газифицировано 1.800 квартир. Если умножить 4.000 на 1.800, то сумма получится солидная.

— Судите сами,— говорил он, как бы давая попять: вот какие огромные средства государство вкладывает в быт. Но дело не только в миллионах рублей. По словам пожилого слесаря, нужно было на все это дело взглянуть поглубже. И, взяв в руки карандаш, он огрубевшими пальцами нарисовал на маленьком листке, вырванном из школьной тетради, схему трассы от Волги до Москвы.

Слушая рассказ пожилого слесаря о строительстве газопровода. молодая ткачиха думала: да, этот слесарь прав, ведь если глубже взглянуть на житейские вещи, которые мы принимаем как должное, как само собою разумеющееся, то построенный дальний газопровод, дошедший и до рабочего поселка на Красной Пресне,— это ведь политика, политика советской власти, направленная на то, чтобы людям жилось лучше. И нитка газопровода, как ее назвал слесарь, проложенная по пензенским, саратовским, тамбовским и подмосковным полям,— это живая нить нашей жизни: ее ткут и в моей бригаде на Трехгорке, на Красной Пресне, на всей советской земле — всюду, где трудятся советские люди.

Листок с рисунком слесаря остался в квартире в Шмидтовском проезде. Он далек от совершенства, этот рисунок, его трудно сравнивать с прекрасно вычерченным эскизом трассы, сделанным архитектором-художником, эскизом, рисующим трассу, какой ее проложили геологи, строители. Но мысль, которую хотел выразить в своем рисунке слесарь с Красной Пресни, близка и созвучна смелой технической мысли, положенной в основу проекта. Источник у них один. Как все проблемы, связанные с реконструкцией Москвы, и эта проблема — строительство газопровода Саратов — Москва — рождена была сталинской мыслью и двинута вперед с присущим нашему государству размахом и трудолюбием.

В постановлении Государственного Комитета Обороны за подписью И. В. Сталина была сжато и точно сформулирована предстоящая задача.

Когда теперь, в дни мирной жизни, мы читаем постановление Государственного Комитета Обороны, принятое осенью 1944 года, то невольно в памяти встает этот день войны, полный огромного напряжения и концентрации мыслей, энергии и решимости народа и армии — победить жестокого и коварного врага. Вся страна жила в тот осенний день войной, мысли миллионов людей, отдававших свой труд, свое умение, свои силы делу победы, были обращены на линию огня — там, на полях битвы, созревало зерно будущего мира. И в этот день, когда на оперативных картах прокладывались новые рубежи наступления, вынашивались планы и замыслы новых огромных операций, в этот сентябрьский день войны на нарте нашей страны была проложена линия будущей трассы. Она проходила, эта трасса, по земле, которая вчера еще была прифронтовой полосой, местами землю еще прорезали оборонительные рубежи, которые строились в сорок втором году под Саратовом и под Москвой. Проектное задание опиралось на веру в грядущую победу, сам проект и последующее строительство магистрали являлись звеном того огромного замысла мирной созидательной жизни, который позже нашел свое выражение в пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяйства.

Для того, чтобы дать саратовский газ в Москву «франко-кухня», как выразился один из инженеров-строителей, нужно было провести огромную работу, размах которой во стократ увеличивается при одной лишь мысли, что истоки этого строительства были заложены в трудных условиях военного времени. Осенью сорок четвертого года, сразу же после решения ГКО, из Москвы в Саратов выехала группа инженеров — начальник изыскательской партии Баничук, инженеры Перлин, Сватиков и главный инженер проекта кандидат технических наук Палта. От Курдюмо-Елшанского месторождения природного газа они отправились на рекогносцировку будущей трассы. В течение нескольких недель они проехали и прошли всю трассу. Автор проекта и инженеры-строители впервые увидели трассу в натуре. До этого по картографическим материалам была сделана первая наметка проекта. Но одно дело — карта, и совсем другое дело—видеть леса, холмы, высоты, реки. поймы, по которым пойдет будущая трасса газопровода, фактически, охватить живую натуру, природу, которую предстоит освоить и подчинить строительной задаче. Проектировщики мастерски справились со своей задачей.

Строительство велось на широком фронте. Обычное представление строительной площадки здесь ломалось. Нужно было работать, двигаясь одним строительным фронтом— от газовых месторождений под Саратовом до газгольдеров под Москвой. Все на этом огромном фронте должны были работать в одном темпе, жить одним творческим дыханием — от трассировщиков, прокладывавших линию магистрали, до рабочих, рывших траншеи, опускавшихся на дно рек, пересекавших болота, сваривавших стыки труб, строивших компрессорные станции, рабочие поселки, газгольдеры...

Строители сравнивают цельнотянутую стальную трубу с нитью, положенной на стол,—ей можно придать любую форму. Гибкая, сваренная на стыках, стальная нить трубопровода укладывается в траншеи змейкой. Она дышит, словно живая... Ее кладут летом на заре в грунт за зоной промерзания — в эти ранние часы температура наружного воздуха близка к температуре грунта. Стальная «живая» нитка ищет свое место в грунте. Пройдя через четыре цикла времени — зиму, весну, лето, осень, — стальная нить постепенно сама находит свою постель.

Сто тысяч сварных швов наложены на стыках, соединяющих стальную нить. Искусство сварки стыков требует хорошего глаза, точной и сильной руки. Обычно на стыках сварщик ставит контрольный номер. Но есть среди ста тысяч швов такие швы, на которых выбиты инициалы сварщиков. Этим правом—ставить свои инициалы на сваренном шве—пользовались наиболее искусные мастера сварочных работ— Тонконогов, Овчинников, Мухомедьяров. Это мастера-«потолочники». Им приходилось работать в сложнейших условиях, порой лежа на болотной земле, ведя сварку снизу вверх. Точность сварки, точность и плотность покрытия трубы изоляционным слоем, предохраняющим металл от коррозии, играла главенствующую роль в строительстве. Ни одной лазейки, ни одной мельчайшей поры нельзя было оставить на стальной трубе. 

Настал день, когда по этой сваренной и уложенной в грунт стальной трубе пустили саратовский газ, который в своем стремительном беге должен был очистить всю магистраль от мельчайших частиц, от пыли, воды, грязи. На 23-м километре под Москвой, в том месте, где стальная нить разветвляется, уходя на запад и юго-запад, в июльский вечер сорок шестого года строители магистрали пред'явили представителям Москвы газ «в натуре». Стальная труба была загнута вверх, природный газ с гулом и ревом ринулся на волю. Его зажгли. Газ горел сине-голубым огнем, освещая все вокруг себя. Добытый человеком из глубоких пластов Курдюмо-Елшанского месторождения, пущенный по стальной тонкостенной нитке, природный газ пробежал сотни километров от Саратова к Москве и стремительно вибрирующим столбом поднялся на высоту восьмидесяти метров. Люди, которые в дождь, пургу строили, прокладывали трассу, сваривали и укладывали стальную нить, теперь воочию убедились, что все их усилия, весь их труд дали свои первые хорошие результаты: газ был взял в трубу и доставлен к Москве.

И еще один день, глубокий по значению, пришлось пережить строителям — день испытания всей трубы на прочность и плотность. Вся труба была заполнена газом, а затем в течение 24 часов герметически закупоренная магистраль держала экзамен на прочность и плотность. Ее испытывали давлением газа в сорок атмосфер, затем в пятьдесят пять атмосфер. В эти двадцать четыре часа проверялось все: качество проекта, качество строительных работ, качество сварочных работ. Это был наиболее решающий момент в жизни строителей магистрали. Все на газопроводе — от начальника строительства до землекопа—с огромным напряжением ожидали результатов испытания. И результаты оказались отличными. Стальная нить выдержала все испытания.

Газ пошел в Москву, Разветвляясь на 23-м километре, стальная нить двумя полу-кольцами охватывала Москву со стороны Карачарово и Очаково. Отсюда начинались строительные рубежи «Мосгазстроя». На долю московских строителей магистрали выпала трудная задача—осторожно и точно повести стальную пить в сложном лабиринте подземного хозяйства столицы. Тут каждый шаг продвижения под землей к домам, заводам, больницам, яслям, детским садам давался ценой больших усилий. Если на трассе борьба велась на километры пути, то здесь — на метры. И метр стоил очень дорого.

Ни на одну секунду строители не должны были нарушать темп московской деловой жизни. Две магистрали, или, как их называют строители, два луча, были проложены от Карачарова в Москву и заводу «Мосгаз». Строители трассы продвигались метр за метром, имея перед собой планы подземного хозяйства. Им нужно было пройти Окружной мост, реку Нищенку, заболоченную, доставившую много забот строителям. На этом рубеже молодые строители, главным образом девушки, которые еще недавно носили военные шинели, — бойцы противовоздушной обороны, несли вахту 36 часов, помогая сварщикам накладывать швы на стыках стальной трубы.

Когда Могэс получил первые сотни тысяч кубометров саратовского газа, на набережной Москвы было увидеть и инженеров—строителей магистрали. Они смотрели на трубы Могэса. Часть котлов уже работала на природном газе, трубы не дымились, воздух над Могэсом был чистым.

Когда все компрессорные станции, расположенные вдоль магистрали, заработают на полную мощность, Москва получит 1 миллион 300 тысяч кубических метров саратовского газа в сутки. Дальше предстоят новые большие шаги по газификации столицы. Уже возобновилось строительство крупного завода под Москвой. В течение пятилетки будет построен газовый завод в Тульской области. Оттуда газ потечет в столицу по трубам газопровода Тула—Москва. В 1950 году столица получит столько газа, сколько она получила за все 80 лет существования газового хозяйства. За эти 80 лет— к началу нынешнего года—в Москве было газифицировано 68 тысяч квартир. А за пятилетие газ получат еще 200 тысяч квартир. Это значит, что 70 процентов москвичей к концу пятилетки будут пользоваться газом для своих нужд.

В нашем государстве наука и техника ставятся на службу человеку, имея целью создать достойные советских людей условия человеческого существования. Газопровод построен. Как все, что создается в нашей стране, эту стройку нельзя оценивать только техническими масштабами проведенных работ. За стальной нитью, проложенной по советской земле от месторождения газа до Москвы, мы видим нить творчества. Она идет, эта творческая нить, от великого создателя нашего государства Ленина к суровым дням Отечественной войны, когда мечта об использовании газа в нашем государстве стала реальностью и нашла свое выражение в сталинском решении — строить, создавать дальний газопровод. И тысячи людей подхватили творческую нить самоотверженным трудом своим воплощая великую идею в жизнь.

Б. ГАЛИН.»

Комментарии редакции:

"В нашем государстве наука и техника ставятся на службу человеку, имея целью создать достойные советских людей условия человеческого существования."

Как известно, подобное нельзя сказать о капитализме и буржуазном государстве. Для тех людей, кто старается мыслить объективно, кто не закрывает глаза на действительность, на факты - людоедский характер капиталистической системы очевиден. Но одними наблюдениями и констатацией фактов, нельзя изменить мир к лучшему, для этого трудящимся необходимо действовать, действовать сообща. Например, противостоять проведению пенсионной реформы в России, выйти на митинги в своих городах, на пикеты и пр. А за малыми победами, придут и большие победы.

К. Планктонов, Ю. Пыльцов